Кирсанов, город (Тамбовская область)

Кирсанов — один из малых городов Центрально-Чернозёмной зоны России. Расположен он в восточной части Тамбовской области. Рельеф здесь равнинный. Максимальные высоты над уровнем моря — 210 метров. Климат умеренно-континентальный. Естественный растительный покров представлен лесами (осина, дуб, берёза, сосна).

Город расположен на небольшой речке Пурсовка вблизи впадения её в р. Ворону. Река Ворона с её притоками имеет важное значение в водоснабжении прилегающих населённых пунктов, в том числе и Кирсанова.

Промышленность

Основные виды выпускаемой продукции: оборудование для текстильной промышленности, ремонт автомобилей и сельхозтехники, центробежные насосы, эмалированная посуда, мука, сахар, мясные и колбасные изделия, масло сливочное и цельномолочная продукция, консервы плодоовощные, хлебобулочные изделия, швейные изделия.

Производят всё названное предприятия города, и, в первую очередь, ОАО «Кирсановский , ЗАО «Кирсановский механический — СОМ. Эти три предприятия и есть те «три кита», на которых, в основном, и держится благополучие города.

В промышленной структуре города переработка зерна во все времена сохраняла почетное место. В настоящее время в этом плане действуют ОАО «Хлеб» и ОАО «Комбинат хлебопродуктов».

В Кирсанове действует ещё ряд объектов промышленного назначения более мелкого ранга, но ничуть не меньшей значимости для города. Наиболее крупные их них — швейные фабрики «Юность» и «Победа». Есть в городе и ООО «Кирсановская фабрика спецмебели». Предприятие специализируется на изготовлении учебной, медицинской, офисной, бытовой мебели.

Население города сейчас составляет 18,6 тысяч жителей.

В 1998 году город Кирсанов, принявший участие во Всероссийском конкурсе среди малых городов на звание «Самый благоустроенный город России», занял в нем третье почетное место.

Знаменитости

С Кирсановом и уездом связаны жизнь и деятельность Б. Н. Чичерина (бывшее имение Караул), поэтов Е. А. Баратынского (имение Мара) и А. М. Жемчужникова (имение Ильиновка), просветителя, друга А. С. Пушкина Н. И. Кривцова (имение Любичи), декабристов братьев Вадковских (с. Гавриловка), певицы Н. А. Обуховой (имение Мара).

известный политический деятель Ярцев Николай Иванович
герой Великой отечественной войны Банников Фёдор Ильич
заслуженный мастер спорта, борец Евгений Артюхин
революционный деятель Александр Антонов
заслуженный учитель России Тамара Бахарева
военачальник Михаил Хозин
писатель Владимир Гиляровский
партийный, советский деятель Василий Горемыкин
партийный, советский деятель Иван Селиверов
литератор Дмитрий Девятов
литератор Александр Стрыгин
доктор исторических наук А. Я. Аврех
учёный Герман Евстигнеев
учёный Валентин Карпович
учёный Венедикт Климанов
учёный Василий Манохин
учёный Юрий Перлин
учёный Анатолий Рыбаков
учёный Виктор Тимофеев
учёный Сергей Чернавский
современный писатель Верещагин, Олег Николаевич, род. в 1973 г.
Герой Советского Союза Пётр Коньков
Герой Советского Союза Иван Мельников
Герой Советского Союза Анатолий Мосолов
Герой Советского Союза Александр Осипов
Герой Советского Союза Георгий Питерский
Герой Советского Союза Пётр Сухоручкин
Герой Советского Союза Михаил Трусов
крупные предприниматели Крюченковы — Николай Константинович Крюченков (1841-1898 гг.), Иван Константинович Крюченков, Ю.А. Крюченкова, Николай Николевич Крюченков.
хозяйственный деятель Виктор Кувайсков
хозяйственный деятель Борис Лутцев
певец Иван Матчинский
монахиня-подвижница МаргаритаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3599 дней
]
монахиня-подвижница Татьяна Пахомова
Герой войны 1812 года генерал-майор от инфантерии Трескин, Михаил Львович
Участник войны 1812 года вице-адмирал Трескин, Иван Львович
Заслуженный врач РФ Баранов Николай Алексеевич.

Литература

Тамбовская энциклопедия. — Тамбов, 2004.
Кирсанов // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Снытко М. К.
Кирсанов. — Воронеж, 1969.
Черменский П. Н.
Прошлое Тамбовского края. — Тамбов, 1961.
Лёвин О. Ю., Просветов Р. Ю.
[www.grad-kirsanov.ru/article.php?id=orthodox.00 Кирсанов православный.] — Тамбов, 2012.
г. Кирсанов // Города Тамбовской области: Стат. об. — Тамбов, 1999.
Кирсанов: (К 200-летию города). Рек. указ. лит. — Тамбов, 1980.

Отрывок, характеризующий Кирсанов

«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей. «Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе. Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу. «Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он. – Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер. – Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим. – Ну, а дети? – И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно. – Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой. – И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство. «Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!» – Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич. – Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь». За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову. Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну. – Вы ее знаете? – спросил Пьер. – Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились. – Нет, Ростову вы знаете? – Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко. «Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей». Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру. «Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно». В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам. «Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня». Пьер поехал обедать к княжне Марье. Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого». При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее. Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение. Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе. На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти. Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться. – Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока. – Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя. Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору. Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье. – Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу… Он остановился и потер себе лицо и глаза руками. – Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала. – Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала. – Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья. – Но что же мне делать? – Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю… Пьер смотрел в глаза княжне Марье. – Ну, ну… – говорил он. – Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья. Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью. – Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?! – Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет. – Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи. – Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она. – В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам? На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью. Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей. «Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..» – Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом. И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер. В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен. Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».