Любим: почему Иван Грозный так назвал город и кто настоящий автор народной песни «Камаринская»

Любим

(Ярославская область)

Код ОКАТО:
78218501
Основан:
1546
Город с:
1546 Город районного подчинения (Любимский р-н Ярославской области)
Центр:
Любимский р-н
Телефонный код (справочный телефон)

Отклонение от московского времени, часы:
0
Географическая широта:
58°21′
Географическая долгота:
40°42′
Высота над уровнем моря, метров:
105 Время восхода и захода Солнца и Луны в городе Любим

Промышленность

Градообразующие предприятия города невелики. Основными из них являются:

• ООО «Агробизнес» (бывший колхоз «Вперёд» + сыродельно-маслодельный
• ОАО «Любимхлеб»
• ОАО «Любимская сельхозтехника»
• а также швейный цех

Поставщики коммунальных услуг:

• Электроснабжение — ОАО «Ярославская сбытовая компания», обслуживание — АО «Ярославская электросетевая компания»
• Теплоснабжение — Любимский МУП ЖКХ (3 отопительные газовые котельные)
• Водоснабжение — Любимский МУП ЖКХ (источник водопотребления — река Уча, производительность станции — 600 м3/сут), часть предприятий имеют собственные скважины
• Водоотведение — Любимский МУП ЖКХ (объём сточных вод — 500 м3/сут), некоторые предприятия не подключены к городской канализации

Карта

Любим: фото из космоса (Google Maps)Любим: фото из космоса (Microsoft Virtual Earth)

Краткая характеристика

Расположен при впадении р. Уча в р. Обнора (приток Костромы), в 123 км к северо-востоку от Ярославля. Ж.д. станция.

Территория (кв. км): 86

Информация о городе Любим на русском сайте Википедии

Исторический очерк

Основан в 1546 г., в 16 в. назывался город Любим. Название от русского личного имени Любим, очень распространённого в 15-16 вв.

С 1708 г. город Московской губернии, с 1719 г. — в Костромской провинции Московской губернии. С 1777 г. уездный город Любим Ярославского наместничества (с 1796 г. — Ярославская губерния).

В 1856 г. в уездном городе Любим Ярославской губернии насчитывалось 7 церквей, 334 дома, 76 лавок.

С 1920-х гг. село Любим, с 20 апреля 1938 г. снова город Любим.

Экономика

Предприятия лесной и местной промышленности, мясокомбинат.

Культура, наука, образование

В Любиме родился поэт Л.Н. Трефолев, автор известной песни «Камаринская».

Музеи, галереи, выставочные залы

Любимский историко-краеведческий музей 152470, Ярославская область, Любимский р-н, г. Любим, ул. Октябрьская, д. 11 Телефон(ы): (48543) 23-370 Веб-сайт: https://lubim-muzey.ru/

Герб города

Герб Любима был Высочайше утверждён 31 августа (11 сентября) 1778 год императрицей Екатериной II вместе с другими гербами городов Ярославского наместничества (ПСЗ, 1778, Закон № 14765)[4][5] Закон № 14765 в Полном собрании Законов Российской империи датирован 20 июня 1778 года, но на приложенных к нему рисунках гербов дата утверждения гербов обозначена — 31 августа 1778 года. Официальное описание герба таково: «Щит разделён пополам: из зелёного поля, разделанного чёрным на несколько частей, выходящий медведь, в серебряном поле, доказывая, что сей город принадлежит Ярославскому наместничеству». Герб Любима был сочинён товарищем герольдмейстера коллежским советником И. И. фон Энденом. В 1863 году, в период геральдической реформы Кёне, был разработан проект нового герба уездного города Любима Ярославской губернии (официально не утверждён): «В серебряном щите зелёная зубчатая стена с серебряными швами. В вольной части герб Ярославской губернии. Щит увенчан серебряной стенчатой короной и окружён золотыми колосьями, соединёнными Александровской лентой».

В советское и постсоветское время решение о восстановлении исторического герба Любима (или создания нового) в качестве официального символа города не принимались. Герб Любима в Государственный геральдический регистр не внесён.

Транспорт

Грузопассажирские перевозки производятся железнодорожным и автомобильным транспортом. Железнодорожная станция Любим относится к Буйскому отделению Северной железной дороги.

К городу подходят три асфальтированные межмуниципальные автомобильные дороги:

• Любим — Буй
• Любим — Пречистое
• Любим — Ярославль

Автостанция расположена на улице Ленина, в центре города.

• 1. Автостанция Любим — улица Полевая — Автостанция — Отрадный — Автостанция — Подстанция — Автостанция Любим;
• 4. Любим — Филиппово — поворот на Понизовки — Булаково — Любим
• 5. Любим — Филиппов — Карганово — Любим
• 109. Любим — Филиппово — Обнорское — Любим
• 118. Любим — Кинтаново
• 213д. Любим — Дорское — Воскресенское — Любим
• 213д. Любим — Романцево — Маслово
• 263. Любим — Филиппово — поворот на Понизовки — Любим
• 370. Любим — Филиппово — Слобода — Любим
• 487. Любим — Покров
• 490. Любим — Тюриково — Троица — Любим
• 520. Любим — Середа — Ярославль
• 520кэ. Любим — Областная больница — КДП «Заволжье»
• 522. Любим — Данилов — Ярославль

Население

Население города по данным 2010 года составляет 5553 человека. Смертность составляет на 2006 год 22,7 человек на 1000 жителей, в то время как рождаемость составила 14,2 человек на 1000 жителей. Просматривается тенденция к уменьшению смертности и увеличению рождаемости (даже больше чем по Ярославской области).

Отрывок, характеризующий Любим

– Какого? – Друбецкого? – Нет, недавно… – Что он вам нравится? – Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом. – Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте. – Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья. – Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d’elle. [Он очень к ней внимателен.] – Он ездит к ним? – Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя. – Нет, – сказала княжна Марья. – Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер. – Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!» – Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер. – Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?… – Что вы, что с вами, княжна? Но княжна, не договорив, заплакала. – Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала. Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном. – Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь. – А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой. – Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать… Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал. – Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась». – Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался. – Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой. – Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня. – Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер. Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя. Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его. Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье. Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола. Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами. Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.] В другом месте он нарисовал гробницу и написал: «La mort est secourable et la mort est tranquille «Ah! contre les douleurs il n’y a pas d’autre asile». [Смерть спасительна и смерть спокойна; О! против страданий нет другого убежища.] Жюли сказала, что это прелестно. – II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги. – C’est un rayon de lumiere dans l’ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи: «Aliment de poison d’une ame trop sensible, «Toi, sans qui le bonheur me serait impossible, «Tendre melancolie, ah, viens me consoler, «Viens calmer les tourments de ma sombre retraite «Et mele une douceur secrete «A ces pleurs, que je sens couler». [Ядовитая пища слишком чувствительной души, Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно, Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить, Приди, утиши муки моего мрачного уединения И присоедини тайную сладость К этим слезам, которых я чувствую течение.] Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого. Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли. – Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери. – Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают! Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях. Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.

Русская православная церковь

Ранее в городе было пять действующих церквей, сейчас только две[3]. Церкви и часовни:

• Казанская церковь (1739) — действующая
• Тихвинская церковь (1786) — действующая
• Троицкая церковь (1739) — недействующая
• Богоявленский собор (1798) — восстанавливается
• Крестовоздвиженская церковь (1812—1825) — недействующая
• Церковь Рождества Иоанна Предтечи (1769) — действующая
• Введения во храм Пресвятой Богородицы (1786) — действующая
• Часовня Александра Невского (1888) — действующая

Известные люди

Герои Советского Союза

• Дышинский, Владимир Александрович (1923—1944) — лейтенант Красной Армии.
• Иванов, Николай Павлович (1908—1943) — майор Красной Армии.
• Смирнов Владимир Васильевич (1902—1943) — полковник, командир авиаполка.
• Субботин, Серафим Павлович (1921—1996) — лётчик-истребитель ВВС СССР.

Уроженцы

• Жадовская, Юлия Валериановна (1824—1883) — поэтесса.
• Воронин, Сергей Алексеевич (1913—2002) — писатель, прозаик.
• Кузнецов, Михаил Павлович (род. 1941) — шахматный композитор.
• Романов, Борис Леонидович (род. 1942) — Народный артист России.
• Трефолев, Леонид Николаевич (1839—1905) — поэт, публицист. Автор слов к песням «Когда я на почте служил ямщиком», «Комаринский мужик» и других.

Прочие
В 1560 году при взятии крепости Феллин попал в плен ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии Иоганн Вильгельм фон Фюрстенберг, по указу Ивана Грозного он был сослан в Любим[3], где, возможно, и умер не ранее 1568 года.

Некоторое время в Любиме жил венгр Рудольф Гарашин, попавший сюда в числе военнопленных в Первую мировую войну; здесь он вступил в Коммунистическую партию. Во время Великой Отечественной войны был начальником штаба полка. После освобождения родины вернулся в Венгрию, где занимал посты министра внутренних дел и посла в Китае и Корее. В 1967 году, незадолго до смерти, он приезжал в Любим[3].